X. ТРАНСФОРМАЦИЯ МЕТОДОЛОГИИ ФОРМАЛИЗМА В СЛАВЯНСКОЙ ФИЛОЛОГИИ 1920-Х - 1930-Х ГОДОВ

Ирина Захариева

web | Русский формализм и структурализм

В середине двадцатых годов центр формалистической филологии переместился из России в Чехословакию (нынешные Чехия и Словакия). В 1920 году из Москвы в Прагу переехал Роман Якобсон. Чешский филолог Вилем Матезиус установил с ним профессиональный контакт. Матезиус переживал неудовлетворенность историческим подходом к лингвистике, бытовавшим на местной почве, и обдумывал иные подходы, присматриваясь к деятельности русских формалистов.

Пражский лингвистический кружок (с участием литературоведов) был организован в 1927 году, а роль руководителя кружка отводилась Матезиусу. В научном объединении состояли чешские и русские филологи формалистической ориентации Роман Якобсон, Петр Богатырев, Николай Трубецкой, Дмитрий Чижевский, Ян Мукаржовский, Рене Уэллек, Ян Рыпка. В тридцатых годах члены кружка издавали сборники филологических изысканий "Slovo a slovesnost". По признанию Матезиуса, был достигнут некий симбиоз в общей деятельности чешских и русских филологов. Исторический (или генетический) подход к изучению языка благодаря усилиям членов кружка сменился функциональным подходом. Филологи-литераторы предлагали переосмыслить формулу Якобсона назовавшего поэзию есть языком в его эстетической функции. Противодействуя лингвистической экспансии в литературоведение, в поисках путей разрешения исследовательских проблем, они обращались к семиотике.

В Пражском кружке начал разрабатываться семиотический подход к анализу литературного произведения. Произведение воспринималось как знак. Тема произведения толковалась как означаемая сторона знака, а ее словесное воплощение - как означающая сторона знака. Поэтологические явления осмыслялись в категориях семиотики: выяснялись напряженность, конфликтность, несоответствие между знаком (художественным произведением) и референтом (реальным объектом, подлежащим творческому воплощению). Художественная условность основывалась на расхождениях между знаком и референтом. Классификация расхождений между знаком и референтом выявляла типологию изучаемых явлений. В утрированном отличии знака от референта усматривал предназначение поэзии Роман Якобсон в статье "Что такое поэзия" (1933).

Разрабатывалась семиотическая теория символа. Символ определялся как знак, в котором релевантная пара означающее/означаемое получает характер условности. Семиотическая формулировка символа строилась на соотношении с понятием художественного образа. Формулировка гласила: символ - это образ, взятый в аспекте своей знаковости, или же это знак, наделенный многозначностью образа. Понятие знак применялось и к отдельному слову, и к отдельному произведению, и к национальной литературе в целом.

В литературоведении, ориантированном на семиотику, анализ произведения включал, кроме формального, так же смысловой и эмоциональный аспекты. Каждый из аспектов выступал как составная часть эстетической системы произведения. Получал развитие структуральный анализ, который выстраивался вокруг понятия "динамически интегрированное целое". В качестве синонимов использовались понятия "структура" или же "система".

Следовательно, на базе исследований Пражского кружка филологов произошел методологический "сдвиг" - от формализма к структурализму.

Ученые-филологи из Праги общались со своими коллегами из Софии. Роман Якобсон и профессор Альфред Бем, руководивший в Праге объединением эмигрантских творцов "Скит поэтов" (позднее наименование кружка - "Скит"), послали свои статьи в "Сборник в чест на проф. Милетич: за седемдесетгодишнината от рождението му (1863-1933)", изданный в Софии в 1933 году. Статья Я. Бема называлась "Личные имена у Достоевского", а статья Якобсона - "Болгарский пятистопный ямб в сопоставлении с русским". Следы воздействия "формальной школы" в Болгарии проявились преимущественно в области стиховедения. Формалистические принципы анализа соблюдались в труде Мирослава Янакиева "Българско стихознание" (София, 1960).

Волна влияние русского формализма и славянского структурализма захватила и польское литературоведение. Профессор университета в Вильно (ныне город Вильнюс) Манфред Кридль, подобно Вилему Матезиусу в Праге, совершал свой путь преодоления культурно-исторического метода в гуманитаристике. В труде "Введение в литературоведение" (Вильно, 1936) он популяризировал структуралистские идеи. Свой метод Кридль называл "интегральным", поскольку в основу выдвигаемых им типов литературных анализов закладывалось произведение в его целостности. Ученый составлял отдельную схему анализа для каждого из произведений, подлежащих изучению.

В тридцатых годах функционировало также направление англо-американской новой критики. В методе новой критики усматривается сближение с формализмом. Представители направления воспринимали художественное произведение как поэтический феномен - в отрыве от социальных и биографических факторов. Книга Ф. Ливиса и Д. Томпсона "Культура и среда" (1933) была создана с целью помочь формированию аналитического сознания. Англо-американский поэт Томас Элиот выпустил в 1932 году в Нью-Йорке книгу "Избранных эссе" (T. Eliot, "Selected Essays"). Акцент в его анализах переносился с личности поэта на поэтический текст. Теоретики К. Брукс и А. Ричардс в двадцатых годах в Лондоне развивали общую теорию пристального чтения текстов.

Перед началом Второй мировой войны Роман Якобсон и Дмитрий Чижевский переехали из Праги в Нью-Йорк. Бывший участник Пражского лингвистического кружка Рене Уэллек после переезда в США продолжал заниматься исследовательской деятельностью. Чех Уэллек и американец Остин Уоррен, представитель американской новой критики, сблизились профессионально на базе методологии формализма и структурализма. В соавторстве ими был создан труд "Теория литературы" (американское издание 1949 года, московское русскоязычное издание 1978 года). В "Теории литературы" Уэллека - Уоррена производило впечатление обстоятельное изложение проблем поэтики, разработанных формалистами предшествующего периода. Историзм сочетался в их труде со структуральным подходом к литературе как к целостному эстетическому феномену.

Новая ориентация мирового литературоведения в тридцатых-сороковых годах выражалась в стремлениях исследователей литературы овладеть методом структурального описания поэтики. Продолжало существовать и генетическое (историческое) изучение литературы, но оно, как правило, сочеталось с поэтологическим изучением эстетических структур.

© Ирина Захариева
=============================
© Електронно издателство LiterNet, 18.05.2014
Ирина Захариева. Русский формализм и структурализм. Идеи и концепции двух методологических направлений в литературоведении ХХ века. Варна: LiterNet, 2014.