I. УЧЕНЫЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА - ПРЕДШЕСТВЕННИКИ ФИЛОЛОГОВ "ФОРМАЛЬНОЙ ШКОЛЫ"

Ирина Захариева

web | Русский формализм и структурализм

Ведущее место в русском литературоведении второй половины ХІХ века принадлежало культурно-исторической школе. Была введена в обращение колоссальная литературно-историческая документация по воссозданию быта, нравов и духовности населения минувших эпох.

Признанный глава культурно-исторической школы Александр Пыпин (1833-1904) достиг более широкой известности как автор четырехтомной "Истории русской литературы" (Пыпин 1903). В девяностых годах ХІХ века высоко оценивалась и трижды переизданная "История новейшей литературы", охватывающая последнее тридцатилетие литературного развития в России, принадлежавшая Александру Скабичевскому (1838-1910), продолжателю дела А. Пыпина.

Теоретики культурно-исторической школы объясняли искусство как художественное выражение социальной психологии. Создатель "Истории русской общественной мысли" Г. В. Плеханов воспринимал литературу как продукт общественного строя и подкреплял литературным материалом "многие положения социологичной культурно-исторической школы" (Гришунин 1975: 177). Эволюционные процессы в искусстве объяснялись особенностями общественного развития в России и в мире. Выяснялась социальная причинность эстетических явлений.

При этом совершенно игнорировались проблемы формальной организации произведений искусства, и в результате историко-литературный процесс превращался в историю развития идей.

Ранние адепты литературоведческого формализма отстранялись от культурно-исторического направления с мотивировкой, что ученые старшего поколения игнорировали понимание эстетической природы искусства.

Из ученых-предшественников два имени были выделены формалистами и поставлены у истоков формальной школы - компаративист Александр Веселовский и языковед-психолог Александр Потебня.

Деятельность А. Веселовского (1838-1906) совпала с переходным периодом в российской академической науке, когда сравнительно-исторический метод в литературоведении оттеснял на второй план мифологическую школу профессора Федора Буслаева.

В начале 1870-х годов Александр Веселовский излагал теорию сравнительного мифотворчества "Сравнительная мифология и ее метод" (1873). В фольклористике бытовала в ту пору теория заимствований, которую ученый подвергал переосмыслению. Он не соглашался с абсолютизацией заимствований и выдвигал - одновременно с английскими антропологами Э. Тэйлором и Э. Лэнгом - теорию самозарождения мотивов и сюжетов в национальном фольклоре. Процессу самозарождения мотивов и сюжетов сопутствовали так называемые встречные движения в заимствованиях, когда свое в столкновениях с чужим обнаруживало избирательность и творческую активность. С пониманием сложности и противоречивости процесса заимствований связывалась возможность постижения оригинальности национального фольклора.

В 1940 году в Ленинграде вышла из печати книга академика Александра Веселовского "Историческая поэтика", где были собраны разработки ученого в данной области ("Из истории эпитета", "Психологический параллелизм", "Поэтика сюжетов"). Веселовский относился к литературе как к эстетическому феномену и обдумывал закономерности развития художественных форм в границах всемирной литературы - от древности до современности. В основу диахронического процесса он намеревался заложить развитие литературных жанров. Историю искусства ученый воспринимал как имманентный процесс, обращаясь к выяснению его генезиса, динамики жанров, способов функционирования художественных форм.

Ученые формальной школы признавали особую актуальность незавершенного труда Веселовского "Поэтика сюжетов". Новизна подхода предшественника состояла в том, что сюжет воспринимался не как тематический компонент произведения, а как формальный компонент.

Простейшей повествовательной единицей признавался мотив, а совокупность мотивов составляла сюжет, который определялся как композиционная схема, служащая для обобщения авторской мысли. Мотивы по Веселовскому участвуют в построении сюжета и составляют его первичный пласт, а образовавшийся сюжет воспринимается как вторичный, производный пласт произведения.

Мотивы и сюжеты поотдельности включаются Веселовским в динамику мирового историко-литературного процесса. Таким образом реализуется им концепция создания всеобщей исторической поэтики.

Другой предшественников формалистов Александр Потебня (1835-1891) принадлежал к психологическому направлению в теории языка и литературы (его последователи в области литературы - Д. Овсянико-Куликовский, А. Горнфельд). Ядро психологической школы составляли филологи Харьковского университета.

В отличие от представителей культурно-исторического направления, сподвижники Потебни анализировали выражение индивидуальной психологии в художественном творчестве. В их понимании искусство есть сублимация душевного состояния творца, а художественное произведение представляет собой модель души автора. В попытках типологизации эстетических явлений литературоведы-психологи создавали представление о различных психологических типах художников слова, предлагая бинарные схемы: тип оптимиста/тип пессимиста, тип эмоциональный/тип рациональный и пр.

Ученые психологической школы игнорировали объективность художественных идей: они объясняли идеи как плод фантазии художника или же плод фантазии читателя.

Александр Потебня признан главой психологической школы в языковедческой и литературоведческой филологии. В труде "Мысль и язык" (1862) он систематизировал идеи, наработанные психологическим направлением филологической науки. Ученый объединял литературоведение с лингвистикой и приравнивал искусство, как метод познания, к научному познанию.

В понимании языка Потебня был близок к формулировке немецкого языковеда ХІХ века Вильгельма фон Гумбольдта, определявшего язык как "орган, образующий мысль" (Чудаков 1975: 308). Потебня толковал слово как творческий акт речи и познания. Поэзия и проза в трактовке Александра Потебни принадлежат к явлениям языка. Ученый предлагал описывать художественное произведение лингвистическим способом.

Потебня замечал, что слово неадекватно мысли: мысль пытается подчинить слово, которое - со своей стороны - стремится к автономии. В искусстве слово освобождается от непосредственного подчинения мысли, превращаясь в автономный речевой знак. Отличие его - в неоднозначности семантики, в наличии коннотаций. Поэтическое слово - это язык в творческой форме.

Веселовский начал создавать историческую поэтику, а Потебня положил начало созданию "лингвистической поэтики". В труде "Из записок по теории словесности" (1905) он методологически сближал поэтику с языкознанием, что признавалось в филологических кругах исключительно плодотворным симбиозом.

В основе "лингвистической поэтики" Потебни было заложено понятие внутренней формы слова. В структуре слова различалось три элемента: внешние знаки значения (звуки, а при написании - буквы); внутренний знак значения (представление, порождаемое словом) и наконец само значение слова.

Слова с развитой внутренней формой воспринимаются как словесные символы. Отдельное слово равнозначно художественному произведению, когда оно само по себе производит эстетическое впечатление (например, медведь, светляк, подснежник).

Происхождение поэзии, по мысли Потебни, связано с изначальной поэтичностью отдельных слов. Поэтому ученый абсолютизировал образ как принадлежность художественного произведения. В работе "Мысль и язык" автор выдвигал формулу, согласно которой языковой символизм является поэтическим качеством языка.

Русские символисты рубежа ХІХ-ХХ веков, сочетавшие творчество с эстетическими анализами, сознавали необходимость преодоления в современной поэзии того, что они называли механической дихотомией формы и содержания. Об этом писал поэт и теоретик Вячеслав Иванов в статье "О новейших теоретических изысканиях в области художественного слова" (публикация 1922 года). Символисты называли поэтическое слово Логосом, подразумевая таящиеся в нем мистические смыслы. Например, окно, как символический Логос, являлось подразумеваемым знаком связи реального мира с потусторонним. Познание символистской поэзии невозможно без проникновения в мистический смысл словесного символа.

Кубофутуристы, заявившие о себе в 1913 году декларацией "Пощечина общественному вкусу", развивали иное отношение к поэтическому слову - по сравнению с символистами. В частности, в представлении Велимира Хлебникова слово само по себе выступало мифотворцем. Вслед за Александром Потебней футуристы придерживались версии языкового происхождения мифа. Отсюда возникло терминологическое определение Хлебникова самовитое слово. Слово у футуристов обретало автономию.

Утверждение новых подходов к слову и словесности в среде филологов повлекло за собой необходимость формирования исторической поэтики как основы научного изучения художественной литературы.

© Ирина Захариева
=============================
© Електронно издателство LiterNet, 18.05.2014
Ирина Захариева. Русский формализм и структурализм. Идеи и концепции двух методологических направлений в литературоведении ХХ века. Варна: LiterNet, 2014.