XIX. ГЛАВА ПОДВЕДЕНИЯ ИТОГОВ.
Постструктурализм в оппозиции структурализму. Признаки устойчивости и уязвимости структуралистской методологии. Новейшая методологическая ориентация

Ирина Захариева

web | Русский формализм и структурализм

Постструктурализм методологически связан с искусством постмодернизма. Направление созревало в в 1970-х годах во Франции и в Соединенных Штатах Америки. Сторонники направления объявили своей главной задачей противодействие тоталитарному сознанию во всех его видах и формах.

Вопросы бытия и сознания (как узловые вопросы философии) в постструктурализме преломлялись через язык, через слово. Подвергалась сомнению истинность языка всей предшествующей философии. Мотивация сомнения: классическая философия отличалась монолитностью суждений и убежденностью в непререкаемости утверждаемой ею истины, а любая истина как утверждал Фридрих Ницше, относительна и имеет множество интерпретаций.

Илья Ильин, российский теоретик западноевропейского постмодернизма, рассуждая о сдвиге в современном литературоведении, констатировал, что литературоведение перестает быть наукой в традиционном смысле этого понятия в книге "Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм" (1996).

Литературоведение превращается в способ современного эстетического и философского мышления. В работах, претендующих на научность, размываются границы между искусством, наукой и философией.

Распространяется метафорическая эссеистика, использующая художественные методы в сфере научного познания. Смешиваются жанры философского эссе, литературно-критической статьи и художественного произведения. В русской литературе предшественником постмодернистского прочтения классиков представлялся Андрей Синявский-Терц в "Прогулках с Пушкиным".

В шестидесятых годах в научных кругах литературоведов на Западе стало известно в достаточно широком объеме наследие русских формалистов, замалчиваемых в советской науке. В 1965 году в Париже вышла на французском языке антология под редакцией Цветана Тодорова "Théorie de la littérature, textes des formalistes russes réunis" ("Теория литературы: тексты русского формализма"). Выходец из Болгарии Цветан Тодоров был внутренне связан с русской формалистической наукой. В его занятиях нарратологией сыграл немаловажную роль труд Владимира Проппа "Морфология сказки". Русский формализм повлиял и на специфику развития западного структурализма, стимулируя интерес к многосоставной поэтике формы. В семидесятых годах в западных филологических кругах вошла в употребление формула Романа Якобсона грамматика поэзии, осуществлялись контакты ученых Парижа и Нью-Йорка со структуралистами из Тарту и Москвы на базе семиотических изысканий в литературоведении.

Структурально-семиотический способ мышления поощрял универсальность в осмыслении знаковых явлений культуры. Множились пласты системных описаний в культурологии. Часть западных ученых, воспринявших структурально-семиотический метод, в ходе своей научной эволюции пытались разомкнуть рамки структуры и разрушить целостность методологической модели - в их числе Ролан Барт. Обозначилось движение к постструктурализму, связанному с явлением деконструкции.

Термин деконструкция ввел французский психоаналитик Жак Лакан, а обосновал его смысл французский философ-постструктуралист Жак Деррида. В книге "О грамматологии" (1967) Деррида дал свое понимание явления деконструкции. Грамматология есть наука о письме как о знаковой системе межличностной коммуникации. Явление деконструкции объясняется автором книги как демонтаж существующей структуры (de и con - частицы, взятые из латыни, - означают разрушение и новое созидание). Задача деконструкции - выявление внутренней противоречивости текста, или, следуя языку постструктуралистов, обнаружение в тексте остаточных смыслов. Деконструкция, как процесс, имеет своей целью разрушение структурности модели. По убеждению Ж. Дерриды, само понятие центр есть фикция. А между тем все виды центризмов обединяются в логоцентризме, т.к. слово объединяет все центры. Ученый усматривал необходимость в избавлении мира от бытующей модели логоцентризма.

Одно из опорных понятий деконструкции - децентрализация, т.е. рассеивание твердых смыслов и категорических суждений. Так называемым твердым смыслам противопоставлялось признание гетерогенности структурных начал бытия и сознания и отказ от диктата личностного сознания. На место личностного сознания выдвигалось коллективное бессознательное с его первичными инстинктами и со стихийной памятью о культурных архетипах. Концепцией коллективного бессознательного занимался грузинский философ М. Мамардашвили в книге "Классические и неклассические идеалы рациональности" (1984).

С точки зрения деконструктивистов, назрело время демистификации фантомов, создаваемых посредством языка. Именно таким языковым фантомом был признан соцреализм как псевдоэстетический метод. Постструктуралисты заявили о своем разрыве со структуралистской парадигмой в литературоведении; это означало и разрыв с классическим периодом в философии искусства. В ходе изменения статуса литературной науки в условиях превалирования постструктурализма литературоведение превращалось в метаязыковую сферу, применявшую язык для рассуждений о языке.

Литературоведение объявило себя противником идеологии любого рода, ибо идеология неминуемо связывает реальность с определенной системой описания. Деконструктивисты не могли принять положения, когда описывающее Я выдает свое описание за объективную истину. Процедура критического анализа у деконструктивистов напоминает методику глубинного прочтения у представителей англо-американской новой критики. Исследователь отвлекается от общего текстуального массива и погружается на некий микроуровень бытования смысла данного текста. Предметом развернутого комментирования становятся отдельная фраза и отдельное слово - например, польский исследователь Ержи Фарино соединял деконструктивистский анализ с памятью о структуре в труде "Архепоэтика Детства Люверс Бориса Пастернака" (1993).

Деконструктивистский анализ сравнивается с расщеплением атома на элементарные частицы. По уверениям вдохновителя деконструктивистов Жака Дерриды, отдельная фраза и отдельное слово излучают неисчерпаемую энергию. Смысл текста становится бесконечным: он дробится и множится, напоминая цепную реакцию в физике. Из текста устраняется все, что противопоставляется письму, и прежде всего устраняется реальность как поле референции.

В свете теории деконструкции любой литературный текст содержит в себе энергию словарных смыслов. Деконструктивистская модель текста представляет собой противоречивое образование, отбросившее оппозиции текст/контекст, искусство/реальность. При анализе текста обращается внимание на смысловые скачки, несоответствия, противоречия. Конечная цель процедуры деконструкции - убедить реципиентов в иллюзорности представления о целостности текста: текст, замещающий реальность, столь же противоречив и неуправляем, как сама жизнь.

Однако структурализм, как методология, преломляя в себе интервенцию деконструктивистских идей, сохраняет свой научный фундамент. В 1993 году, при московском переиздании "Лекций по структуральной поэтике" Юрия Лотмана, академик Михаил Гаспаров выразил свое отношение к новой методологии в эссе "Взгляд из угла": "...деконструктивизм мне не близок. Со своей игрой в многообразие прочтений он больше похож не на науку, а на искусство, не на исследование, а на творчество..." (Гаспаров 1994: 302). В предисловии к лотмановским лекциям М. Гаспаров добавлял: "...нынешние деконструктивисты кладут все силы именно на то, чтобы заставить Расина, Бодлера или Пушкина зазвучать голосом человека ХХ века" (Гаспаров 1994: 15-16). Филология превращается в парафилологию. Со своей стороны Гаспаров поддерживает позицию Лотмана относительно того, что подлинное изучение художественного произведения возможно лишь при подходе к произведению как к единой, многоплановой функциональной структуре.

Овладение структуралистской методологией требует развития умений обобщать разнородный материал, подлежащий классификациям в глобализированных концептах. Структуралистский подход поощряет также изучение поэтологический уникальности. Потому данная методология оказывается наиболее приемлемой в академических исследованиях по литературоведению и культурологии. Но не стоит абсолютизировать заслуги структурализма так же, как и завоевания постструктурализма.

Решительным оппонентом литературоведческого структурализма выступал Владимир Вейдле (1895-1979) - русский критик, поэт, эссеист, искусствовед, творивший в эмиграции. Он противопоставлял механическому подходу к искусству формалистов и структуралистов органический подход: уподоблял структуру художественного произведения живому организму. Вейдле отстаивал многообразие исследовательских идей, избирая свободу личностно окрашенной литературоведческой интерпретации. Так что аналитики, не удовлетворенные категориальной регламентированностью формализма и структурализма, могут считать себя причастными, условно говоря, к школе Вейдле, эрудированного мыслителя, автора классического труда "Умирание искусства" (1937). Настало время произвольно варьировать формалистические и структуралистские наработки в зависимости от собственных задач, целей, намерений.

Обозначается движение, в чем-то параллельное постструктурализму - разрушителю любых структур, но без постструктуралистских крайностей, субъективизма и нетерпимости к предшественникам. Предлагаемые новейшие прочтения писателей прошлого и настоящего ценны в тех случаях, когда они реализуют преемственность основополагающих идей в науке о литературе и культуре.

В настоящее время назрела необходимость в подготовке методологического фундамента для плодотворного изучения литературного процесса в отдельной стране и в мире в его универсальности. На стрежне современных исканий мы видим теоретиков концептуально-культурологического направления с его подходом к слову с точки зрения не только литературоведов, но так же и лингвистов, представителей философии, искусствознания и пр.

© Ирина Захариева
=============================
© Електронно издателство LiterNet, 18.05.2014
Ирина Захариева. Русский формализм и структурализм. Идеи и концепции двух методологических направлений в литературоведении ХХ века. Варна: LiterNet, 2014.