К ИСТОРИИ "ЖИТИЯ САВВЫ СЕРБСКОГО" НА ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКИХ ЗЕМЛЯХ

Ирина Добровольская

web

Савва Сербский (1175-1235) - один из наиболее видных деятелей славянского средневековья, первый сербский архиепископ (1219), родоначальник древней сербской литературы ("Житие Симеона Мироточивого" и др. произведения). В середине XIII в. по приказу короля Уроша монах Доментиан на Афоне создал первое пространное житие "святителя". В начале XIV в. произведение было переработано в соответствии с духом времени. Именно вторая, так называемая редакция Теодосия, получила широкое распространение на территории Сербии.

Интерес представляет судьба произведения на землях восточных славян. С конца ХІV в. наблюдается процесс интенсивного притока южнославянских памятников, известный в науке как второе южнославянское влияние, проявившееся прежде всего в особом агиографическом стиле - "плетения словес" или эмоционально-экспрессивном стиле. Так, первое упоминание имени святого относится к 1438 г. (Гаврюшина 1985: 77). Широко известен также факт введения митрополитом Киприаном почитания южнославянских святых, отразившийся в составлении Стишного пролога, где впервые наряду с житиями греческих были помещены краткие жития южнославянских святых - Иоанна Рильского, Параскевы Пятницы, Саввы и Симеона Сербских (Турилов 1978: 39). В XV в. появилась проложная редакция памятника, и лишь в XVI в. полный текст жития был принесен с Афона ко двору князя Василия (Казакова 1961: 169). С середины ХV в., судя по описаниям монастырских библиотек, появились и пространные редакции южнославянских биосов (Турилов 1978: 81), среди которых находят около 90 списков "Жития Саввы Сербского" (Гаврюшина 1984: 16). Следует отметить, что первая по времени возникновения Доментиановская редакция вообще не была известна на Руси, переписывалась только Теодосиевская версия. Так, список жития есть в Супрасльском сборнике (Добрянский 1882: 236), проложную версию включают еще несколько сборников XV-XVI вв., хранившихся в монастырях Беларуси (Добрянский 1882: 216). Списки памятника встречаются с этого времени в составе миней, в сборниках, а также в виде отдельных рукописей в фондах монастырских библиотек по всему славянскому востоку (Гаврюшина 1984: 18).

В XVI в. фиксируются факты заимствований из текста жития в биосах северно-русских подвижников (Александр Свирский, Александр Ошевенский, Ефрем Перекомский), что, по мнению Л. К. Гаврюшиной, не в последнюю очередь было связано с единством художественных принципов, выработанных на славянском юге в XIII-XIV вв. и установками восточнославянских агиографов XV-XVI вв., а также идейно-стилистическими особенностями памятника южнославянской агиографии (Гаврюшина 1984: 10).

В XVII в. рукописные памятники южнославянской агиографии уже скорее исключение, чем правило. В основном их можно обнаружить в составе небогатых монастырских библиотек, хотя "в личной библиотеке патриарха Никона имелись целых две книги "Жития Саввы Сербского" (Казакова 1961: 178). Фактически, начиная с XVII в., житие отходит на периферию литературы и перестает активно переписываться и использоваться восточнославянскими книжниками.

Впрочем, это и не удивительно: как известно, XVII в. стал переломным для древнерусской литературы - начался процесс обновления жанровой системы в целом.

В XIX в. начинается эпоха печатных сборников, расширяется читательская аудитория (ранее ограниченная преимущественно рамками монастыря) и круг включаемых памятников, впрочем, сильно переработанных в соответствии с эстетическими запросами времени. "Агиография говорит нам не только об образе мышления, но и об образе чувствования того, кому она предназначалась" (Берман 1982: 163).

Д. С. Лихачев отметил наличие иерархии жанров древнерусской литературы в связи с соотношением между так называемыми "первичными", подчиняющимися, и более крупными, объединяющими жанрами, такими как "сборники устойчивого состава - патерики, четьи-минеи, хронографы, прологи" (Лихачев 1963: 51-53). Следуя логике подчинения, первичные жанры зачастую приспосабливались к обьединяющим. Так, при включении в состав сборника пространное житие сокращается до проложного. Происходит это по причинам функционального порядка, так как вся древняя литература была теснейшим образом связана с внелитературной сферой и носила характер "практического, делового назначения" (Еремин 1956: 289) - использовалась в церковном ритуале. Изменения касаются в первую очередь объема текста. А если учесть солидное количество страниц (около 250 печатных) "Жития Саввы Сербского", то впору говорить о резком сокращении и серьезных модификациях произведения.

Агиобиографии южных славян наиболее полно представлены в печатном Афонском патерике, сборнике житий святых, составленном по "географическому" принципу (Афонский патерик). Житие Саввы Сербского, помещенное там, насчитывает чуть больше ста страниц и имеет деление на 11 глав с заголовками, коротко характеризующими содержание каждой части. Следует заметить, что оригинал жития деления на главы не содержит, хотя некоторые восточнославянские списки XVI в., как выяснила Гаврюшина, отличаются как раз таким подходом к тексту и насчитывают около сорока глав (Гаврюшина 1984: 17).

Значительная компиляция жизнеописаний южнославянских святых принадлежит Филарету, архиепископу Черниговскому (Филарет 1882). Житие святого Саввы занимает около двадцати страниц и изобилует сопоставлениями фактов церковной истории, нашедших отражение в житии, со свидетельствами других, преимущественно историко-церковных источников, а также обширными фактологическими комментариями, поясняющими реалии истории, быта, географии славянского юга.

Подводя некоторую черту, можно заключить, что в процессе обмена памятниками житийной литературы наблюдалось фактическое неразличение родственных славянских и греческих памятников агиографии - и те, и другие воспринимаются как переводные. Об этом свидетельствует и большие расхождения во времени между моментом создания южнославянских житий (XIII в.) и моментом, когда они стали известны на Руси (конец XIV - начало XV и XVI вв.), быстрая утрата интереса к текстам (XVII в.) и взаимодействие с периферийными течениями восточнославянской агиографии. Пожалуй, стоит также отметить невыразительность культа святого Саввы на Руси - "святитель и просветитель" у себя на родине, он почитается здесь прежде всего как "чудотворец".

Интерес к оригинальной южнославянской агиографии возникает на славянском востоке прежде всего в связи с внутренними эстетическими предпосылками, как то смена литературного стиля на торжественно-витиеватый стиль "плетения словес" и необходимость переделки корпуса житий в соответствии с требованиями и образцами этого стиля. Одним из главных изменений, которому подверглись тексты житий, была их значительная, в сравнении с аскетичной агиографией XII-XIII вв., беллетризация. И в этом плане насыщенное событиями, с ярким действенным началом "Житие Саввы Сербского" Теодосия послужило хорошим примером, образцом для подражания и источником заимствований для восточнославянских агиографов.

Обращает на себя внимание тот факт, что даже в переработках жития, которые встречаются в поздних (XIX-XX вв.) печатных сборниках, с особой тщательностью и практически без купюр передаются эпизод побега будущего святого в монастырь и описание его приключений во время паломничеств в Святую Землю. В то же время библейские цитаты и риторические отступления, коими изобилует оригинальный текст жития, практически везде в переработках отсутствуют. Ни что иное как романную традицию деления на главы напоминает и разбивка текста жития в сборниках.

Нельзя сказать, однако, что потребность в инославянских текстах ограничивалась только рамками литературно-стилистического порядка. Так, использование текста "Жития Саввы Сербского" в северно-русской агиографии, т.е. фактически в противостоянии так называемого "официального" и "низового" ее течений, выходит за рамки художественной системы. Последнее являлось рупором в известном споре о монастырской собственности между "заволжцами", последователями доктрины нестяжательства, и "иосифлянами", сторонниками Иосифа Волоцкого, разгоревшемся в XV-XVI вв., и отождествляло идеологическую борьбу двух этих направлений церковной жизни Руси. Пытаясь не напрямую, а косвенно противостоять господствующей идеологии, северно-русские агиографы заимствовали из текста жития соответствующие принципы отображения человека (Гаврюшина 1984: 15-22).

Афонский патерик: Афонский патерик, или Жизнеописания святых, на святой Афонской горе просиявших. Москва, 1994, 53-163.

Берман 1982: Берман, Б. И. Читатель жития (Агиографический канон русского средневековья и традиции его восприятия). // Художественный язык средневековья. Москва, 1982, 159-183.

Гаврюшина 1984: Гаврюшина, Л. К. Житийные повести о Савве Сербском и сербско-русские литературные связи: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. Москва, 1984.

Гаврюшина 1985: Гаврюшина, Л. К. Из истории сербско-русских литературных связей (Житие Саввы Сербского и русские агиографы XVI в.). // Советское славяноведение, 1985, № 1, 76-82.

Добрянский 1882: Добрянский, Ф. Описание рукописей Виленской публичной библиотеки церковно-славянских и русских. Вильно, 1882.

Еремин 1956: Еремин, И. П. Новейшие исследования по вопросам художественной формы древнерусских литературных произведений. // Труды отдела древнерусской литературы, XII, 1956, 262-295.

Казакова 1961: Казакова, Н. А. Книгописная деятельность и общественно-политические взгляды Гурия Тушина. // Труды отдела древнерусской литературы, XVII, 1961, 169-201.

Лихачев 1963: Лихачев, Д. С. Система литературных жанров Древней Руси. // Славянские литературы. V Международный съезд славистов. Доклады советской делегации. Москва, 1963, 47-69.

Турилов 1978: Турилов, А. А. Оригинальные южнославянские сочинения в русской книжности XV-XVI вв. // Теория и практика источниковедения и историографии отечественной истории. Москва, 1978, 39-50.

Филарет 1882: Филарет, архиепископ Черниговский. Святые южных славян. Опыт описания жизни их. Санкт-Петербург, 1882.

© Ирина Добровольская
=============================
© Электронный журнал LiterNet, 28.05.2006, № 5 (78)